Гомез с усталым видом расставлял свои войска на карте, прижатой к столу парой бутылок шнапса «на вечер». Это был план атаки на Новый Лагерь. Гомез не спал уже с того времени, как под купол (в его царство!!!) отправили эту… ЭТУ… Велайю. Неизвестно почему, но Гомез ее боялся. Эта девушка вносила какую-то смуту в его душу. В общем, он старался ее избегать…

Гомез сопротивлялся, как мог: он запер ее у себя в комнате, создав все условия для жизни, но не выпускал ее оттуда. Гомез создал тюрьму в тюрьме и был этому искренне рад. Только при одной мысли об этом на его лице отображалась недвусмысленная улыбка. Но как только в его воспаленном мозгу возникал образ Велайи, ему все время чудилось, что этой девушке уготовано большое будущее, большее, чем ему — ГОМЕЗУ. Ему казалось, что Велайя переживет его самого. И когда Гомез на короткие часы проваливался в мир снов, ему снился один и тот же кошмар. Купол исчезает, вместе с его миром, и шестеро людей выходят за его застенки. Только троих он узнавал — Велайю, Диего и того предателя, которого он видел всего один раз в жизни.

Звуки боя во внутреннем дворе отвлекли его от мрачных мыслей. Он поднял голову от карты, но в самом замке все было тихо. Гомез проверил, легко ли выходит из ножен двуручный меч. Какая теплая у него рукоять… Не даром ему дано имя самого Инноса. Интересно, почему магам огня так и не удалось придать ему магические свойства… Гомеза не особо волновал это шум. Может, это какой-то пьяный рудокоп решил пробраться в замок и обокрасть пару сундуков, но Глава Старого Лагеря был уверен в своих людях: Вороне, Бартоло, Арто и Скаре. Они никогда не подведут, считал он… Да и люди Нового Лагеря не смогут пройти через ворота и охрану. Стражи сильны и натренированны… Хотя…

Неожиданно в тронный зал вбежал стражник и, раскрыв рот, успел произнести только два слова — «конец всему…» Арбалетный болт пронзил ему горло, и кровь хлынула на ковер.

Гомез встал с трона и освободил себе место для маневра. В зал вошел этот… этот… предатель.

— Но как… Как ты пробился сквозь охрану? — спросил Гомез, от удивления снова опустившийся на трон.

Незнакомец («Незнакомец… — ха, обыкновенный предатель», — пронеслось в голове) медленно опустил великолепный клинок.

«Начинаю понимать», — подумал про себя Гомез.

Предатель медленно подошел к столу и сел напротив, мельком взглянув на карту.

— Нью-Кэмп-Шнапс? Гуд? — задал он свой вопрос. Гомез удивленно взглянул на мужчину, сидевшего перед ним. На незнакомце была кольчуга, которую Гомез видел на старинных гравюрах. Их показывала ему мать, когда он был еще маленький и жил в Хоринисе. Он всю жизнь мечтал о такой, а теперь видит эту великолепно выкованную, блестящую, отдающую рунным блеском броню на каком-то предателе.

— Вот скажи мне, Гомез, в чем сила? А? — незнакомец отметил пером на карте наиболее выгодную позицию сбора войск перед атакой. — Ты думаешь, в руде? Или в твоей армии из стражей?

Гомез медленно кивнул головой, не уверенный в правильности своего ответа.

— Этого всего уже нет, я обчистил все сундуки в Лагере и перебил всех стражей и призраков, исключая Диего, — произнес предатель, хлебнув из бутылки. — Сколько звездочек?

— Пять, — дрожащим голосом произнес Гомез. Ему неожиданно вспомнился тот сон: Купол падет, и шестеро людей выйдут за его застенки…

— Я считаю, что сила — в Спящем, он — ключ к свободе… Сила — в свободе как в следствии. Прощай, Гомез, — герой встал, явно тем самым заканчивая свой монолог. Гомез потянул руку к своему клинку, но не успел — меч героя сверкнул ярким пламенем в воздухе, и голова Гомеза покатилась к ногам служанки, стоявшей все это время в углу и наблюдавшей всю сцену с неподдельным ужасом.

— Где Стоун? — повернулся к ней убийца.

— В т-т-тюрьме…

Герой порылся в карманах мертвого тела главы Старого Лагеря и вытащил связку ключей.

— Осталась еще Велайя, надо с ней поговорить, — произнес он и стал подниматься наверх…